В хоть какой непонятной ситуации двигайся в Курайскую степь. И во все иных вариантах тоже. © Я
Курайская степь — отдельная директория моей целостной картины Алтая. Это — архетипический дом. Который из абстрактного и сублимированного имеет шансы конвертироваться в конкретное полнотональное тут и на данный момент, шершаво пахнущее кедром и заготовленными пряными травками. Треском огня в печи и мягеньким шорохом падающего на крышу снега. Воем ветра снаружи. Но на данный момент не о этом.
Разгар лета и пик туристского сезона — не полностью удачное время для попыток войти в когерентную фазу пульса ритмов жизни Алтая, биение которого на летний период стихает до трудноуловимого летаргического состояния, прячась от возрастающего с каждым годом турпотока, но я обычно самонадеянно просчитываю аспекты обладания вишенкой на тортике. И не ошибаюсь в собственных претензиях.
Основное правило моих активностей соблюдено — двигаться когда это необходимо и нужно, а не когда есть свободное время и складываются некоторые наружные причины, или «а почему бы не поехать?» либо самое деструктивное «ну а что посиживать, лето же вон проходит, нужно срочно что-то как-то мутить». Просто сообразил, что дорога зовёт. Единственно правильно. Денек сборов, старт. Выезжаю медитативно и беззаботно — мероприятие не планируется сколько-либо экстримальным, поэтому обволакиваюсь коконом ленивой гармонии и стартую в обед. Равномерно, каждые-сто-километров-валятельно в красочных местах на траве, к мгле закатываюсь в Курайскую степь.
С неким трудом в свете фары нахожу своё секретное пространство, открытое в позапрошлогоднем зимнем мототрипе на грани выживания. Неописуемое чувство — созидать пространство, где ты был иным и которое, в том числе, тебя меняло. А оно само остаётся постоянным, невзирая на разницу меж июльскими и октябрьскими формами храня внутри себя твои прошлые миры.
Дров, как и в тот раз, с излишком, палю костёр, над головой Млечный Путь выключает законы гравитации, ослабляя сцепление с почвой. Пучины открываются. Я даже не буду пробовать мять клавиатуру.
этот блик я не стал шопить, он на подходящем месте и всё как следует
Утро, 4 часа сна, но ритмы природы диктуют своё, при важной поддержке малотактичного горного солнца. Вообщем, сон тут — неосторожная роскошь, влекущая утраты. Чтоб не терять, сходу двигаюсь прямиком туда, куда охото.
"охото" изредка подводит, это не попросту так, а навык, отточенный аборигенством на Алтае
Что можно узреть, когда не имеешь никаких планов, графиков и совершенно лимитов времени? Наверняка, всё и чуточку больше.
Катить по дороге, услаждаться тем, какая она есть вот конкретно в этот момент, лаская шашечками резины её извивы и впадины не заглядывая в карты, в попытках читерски выяснить всё наперёд. И, тем не наименее, неумолимо приближаться совместно с ней к очередной точке средоточения
Мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков) выключается, врубается другое
Просочиться во все её потайные пути и узнать их
Где остановки так же важны, как и само движение. Хотя вру — важнее.
Препятствия — тоже часть игры и повод успеть тормознуть впору
И препятствия вдруг ничерта не препятствия, а новейший кайф.
Основное не проехать ту точку, где следует тормознуть. Чувство правой ноги.
И двигать далее разгадывать новейшие узлы идентичности
На перекрёстке узлов можно встать на ночёвку
Ждать всё самое наилучшее
и не обмануться
Ощущать бесконечность каждой секунды
Пробудиться от стрекота кузнечиков и просто поэтому что отлично
Никуда не надо, нет ничего "там", как и самого «там», всё уже тут и в этот момент.
Лишь воды Чуи прорезают всё новенькими и новенькими собой незыблемую кайфовость бытия. Озадачивая вопросцем "ну нахрена для вас туда совершенно, когда всё уже тут, тупые да?"
Нахожу погребальные курганы. Либо они меня.
Древность. Культура, существовавшая тыщи годов назад. Клочки фраз из уроков истории в школе. Пока не возьмёшь в руки гранит, принесённый невесть откуда невесть когда носителем данной нам самой старой культуры и пролежавший опосля этого тыщи лет в данной им конфигурации погребального кургана. Прикосновение к древности обжигает частотой сменяющих друг дружку образов.
Уже не полностью ясно для чего совершенно куда-то двигаться, ведь всё едино. Но садишься и едешь поэтому что это клёво. Низкие вибрации выхлопа бых-бых-бых, а сзади пыль шлейфом!
Асфальт? Ты тоже здесь? Спасибо, но ты очень резв, это ещё не твоё время, полежи пока
Спонтанный забег на горку, тот, из разряда "да вот заберусь до вон тех скалок и назад". Но не стоит себя ограничивать теми скалками!
Бывает, что самая высочайшая концентрация жизни заключена в кажущейся безжизненности.
Никогда не лицезрел наиболее зелёной травки, чем эта жёлтая.
Пора бы и сработать незыблемому закону контрастов.
Обезумевший ветер, дразнящий возможностью на него прилечь и дождевые капли-снаряды — своевременная эстетика момента зашкаливает, тут знают как меня ублажить. Складывает поставленную чуток ранее палатку, приходится её разобрать и закидать все вещи камнями, чтоб не унесло
Кованый. Подковный. Наверняка, просился назад, спутал покрыху с копытом. А может, и не очень спутал.
Камера заковыристо разодрана из-за проворота покрыхи уже с гвоздём. Имеющихся заплаток не хватает. Перебортирую и клею трижды, спускает. Становлюсь профи бортировки одной короткой монтажкой, которую брал рассчитывая, что воспользоваться не придётся
И которая то и дело вываливается из рук, и длительно лежит в ожидании окончания моего оцепенения.
Всё подольше лежит в ожидании
Ночкой пуск "Союза" с Байконура, я как раз валялся у палатки и глядел на небо. Даже не вспомянул про фотоаппарат. Светящиеся струи плазмы на пол-неба и завихряющийся световой смерч в эпицентре. Вселенная начинает гласить.
Из Горно-Алтайска картина запусков совершенно иная, а я вроде бы издавна их ловлю и стараюсь не пропускать. Хотя стоит упоминать.
Колесо так и спущено, заплаты кончились, клеить нечем, но отложим эти пустяки, утро важнее
вот этот уверенный в себе гриб — тоже важнее
в гедонистическом процессе всего этого утра нежданно нахожу кусочек иссохшей резины, приклеиваю его на последнюю камерную дырку, собираюсь, выезжаю
уезжаю, вообщем, не далековато, резко спускает вновь, переклеиваю этот же кусочек за ранее чуток подплавив его на огне
держу путь на Акташ, там есть шиномонтажка
Вдруг осознаю, что по другому отсюда бы никогда не уехал по хорошей воле. Означает, всё впору.
На полпути начинает таскать жопу. Торможу, констатирую эректильную дисфункцию заднего бублика, оставляю мот, иду стопить до Акташа под дождем.
Не стопится, топаю 2-ой час влажный по трассе и ни один засранец даже не притормозил. На крайней трети пути, когда я уже и не рассчитывал, таки подвезли. Успеваю к закрытию местного магазина запчастей и покупаю камеру от ижа. Топаю назад. Картина подобна, лишь сейчас прохожу пёхом уже три четверти пути. Зато уже посуху.
Что ж, издавна были мысли познакомиться с Чуйским трактом в наиболее стабильном темпе, вот оно и решило произойти
На закате под лёгким перспективным дождичком ставлю камеру, и выезжаю в ебеня, на теоретическом уровне кое-где там подабающие вывести окружным путём на акташский ретранслятор
Опосля заката обрушивается уже полновесный таковой ливень. Лесовозная дорога с хорошим градусом ввысь, заваленная брёвнами напополам с камнями, всё влажное и скользкое, проявляю чудеса баланса, не выпадая из седла на всех пируэтах, что выписывает мот, скользя по брёвнам во всех на физическом уровне вероятных плоскостях. Деляна. Тупик. Назад. Новейший свороток, камешки, брёвна, баланс. Тупик. Вспять.
Ранее утро, начинает неуверенно светлеть край неба. Я иду по следующему своротку ввысь пешком, ибо не охото продолжать насиловать мот, ложусь в влажную травку, ощущаю удары капель дождика на лице, смотрю на предрассветную зарю и понимаю, что счастлив и безрассудно рад, что мне досталось конкретно всё это. Я остро жив. Умиротворён. Спокоен. Не имею амбиций. Признателен всему. Готов ко всему.
Источник: